Российский Академический молодежный театр в этом году отмечает даже не один, а два юбилея: 100 лет театру и 200 – зданию на Театральной площади, которое строилось как частный особняк.
Не все, возможно, знают, что здание РАМТА было частью единого ансамбля Театральной площади – двести лет назад она называлась Петровской. После пожара 1812 года площадь осталась полуразрушенной, и архитектор Осип Бове подготовил проект ее реконструкции. Центральное место в композиции предназначалось Петровскому театру (сегодня мы знаем его как Большой театр), напротив которого Бове расположил сквер, а по периметру площади - четыре здания с одинаковыми фасадами, с открытыми галереями в первых этажах, которые зрительно расширяли пространство и при этом были, как теперь принято говорить, функциональными. Галереи сдавались в аренду под магазины. Фойе нижнего этажа РАМТа, с зеркалами и большой люстрой над головой, когда-то можно было пройти насквозь, чтобы попасть с Петровской площади на Дмитровку.
Такого количества театров, как сейчас, на Петровской площади в тот момент не планировалось. Здание Малого театра проектировалось как частный особняк, и здание РАМТА тоже, его владельцем стал герой Великой Отечественной войны 1812 года и генерал-лейтенант Полторацкий. Генерал, которому, между прочим, было в тот момент чуть больше сорока, давал в своем особняке балы, на которых его племянница, Анна Петровна Керн, танцевала с Александром Сергеевичем Пушкиным.
О балах в доме Полторацкого рассказывается в аудиоспектакле «Сто», который ведет зрителей по тем уголкам театра, в который публика обычно не попадает, - в гримерки, в трюм под сценой, на верхнюю галерею, которая находится над сценой примерно на высоте седьмого этажа.
Сцена появилась в здании РАМТА в 1840 году, когда в нем открылся Московский артистический кружок, которым руководил драматург Островский. Но свой нынешний облик оно приобрело только спустя сорок с лишним лет. В 1882 году особняк арендовал Михаил Лентовский, человек, влюбленный в театр. Начинал он как актер Малого театра, потом увлекся режиссурой и стал, как теперь сказали бы, продюсером, организовывал народные зрелища и гуляния, создавал и даже строил театры. В здании на Театральной площади он открыл Новый театр, который просуществовал недолго, как и другие проекты Лентовского.
Здание просто притягивало талантливых людей: в начале двадцатого века здесь находилась частная опера Сергея Зимина, а потом театр Константина Незлобина, просуществовавший до 1921 года. А в 1924-м его отдали МХАТу Второму, которым руководил племянник Антона Павловича Чехова – Михаил Чехов.
В 1928 году он уехал из страны Советов, впереди у него был Голливуд, где он снялся в десятке фильмов, и актерская студия, в которой учились Мэрилин Монро, Грегори Пек и многие другие звезды 1950-х. Театр без своего лидера продержался на Театральной площади недолго – его закрыли в 1936-м, актеров попросили на улицу. Это одна из самых грустных страниц в столетней истории РАМТа.
Столетие театр отсчитывает с 1921 года, когда нарком просвещения Луначарский лично одобрил предложение 17-летней Натальи Сац создать в Москве первый в мире театр для детей. Открылся он не здесь, а в помещении кинотеатра «Арс» на Тверской, там, где сейчас работает «Электротеатр», а в 1936 переехал на Театральную площадь и получил название Центрального детского.
Наталью Сац через год арестовали как жену врага народа и дали ей пять лет лагерей, но это ее не сломило и не помешало сделать карьеру – во всех лагерях она организовывала то театр, то хор заключенных, в Алма-Ате открыла первый в Казахстане тюз, а в Москве, вернувшись домой спустя двадцать лет, - первый в мире детский музыкальный театр.
В ЦДТ начинали свой путь многие мастера советского театра – актеры, режиссеры, драматурги. Олег Ефремов после окончания Школы-студии МХАТ дебютировал здесь в роли Иванушки-дурачка в спектакле «Конек-горбунок», Анатолий Эфрос поставил спектакль «Друг мой, Колька», после которого о нем заговорила вся Москва. В ЦДТ ставили свои первые спектакли и Петр Фоменко, и Павел Хомский.
Сегодняшний руководитель театра, Алексей Владимирович Бородин пришел в него в 1980 году в качестве главного режиссера. Через двенадцать лет театр по его инициативе поменял название и стал Российским академическим молодежным театром. Свой юбилей РАМТ и вся его команда отмечает чередой премьер: минувшей осенью режиссер Юрий Бутусов выпустил спектакль по пьесе французского драматурга Флориана Зеллера «Сын», в феврале сыграли комедию «Горе от ума» в постановке Алексея Бородина, в марте завершили пушкинскую серию из пяти спектаклей по «Повестям Белкина» «Барышней-крестьянкой» молодого режиссера Кирилла Вытоптова.
Впереди еще несколько событий. На маленьких сценах к концу сезона выйдут два спектакля, связанных с историей театра. Первый, «Блоха» по пьесе Евгения Замятина, написанной по мотивам сказки Николая Лескова, выпустит режиссер Александр Пономарев (этот спектакль посвящен МХАТу Второму). Спектакль «В добрый час» по пьесе Виктора Розова посвящен Центральному детскому театру, открывшему этого драматурга. Его ставит к юбилею режиссер Владимир Богатырев. На большой сцене выйдут «Остров сокровищ» в постановке Александра Коручекова и «Сны моего отца» в постановке главного режиссера РАМТа Егора Перегудова. И весь год в фойе театра будет работать интерактивная выставка, рассказывающая об истории РАМТа и его здания, которое в этом году тоже отмечает юбилей.
Что помогает театру оставаться молодым, когда ему уже перевалило за сотню лет? На этот вопрос «Культуромания» попросила ответить худрука РАМТа, Алексея Бородина.
- Легко ли быть молодым? Конечно, тяжело. Но я всегда говорю, хотя это, может быть, наивно с моей стороны, что пушкинское «Здравствуй, племя молодое, незнакомое» – это лучшая фраза на свете. Вот это и есть, собственно говоря, идея театра, который делают взрослые люди, как полноценный театр, выражающий их мысли и чаяния. И они открывают их новому поколению, которое входит в жизнь.
На моей памяти у нас был очень сильный толчок, когда мы ставили, скажем, «Отверженные» Виктора Гюго. Но вот когда появился Юра Щекочихин, и мы выпустили его «Ловушку», в театре действительно свежий ветер почувствовался. Это был прорыв со всех точек зрения, и творческой, и с точки зрения вообще какого-то контакта со зрителем. Театр, он ведь ради такого контакта и существует.
Поэтому мы ищем современную тему, читаем пьесы, и в литературу влезли. Устроили читку еще не изданной книги Юлии Яковлевой, ее «Дети ворона» - просто грандиозная вещь, потрясающая. Вот сейчас у нее выходит пять книг о детях в экстремальных ситуациях – в сталинское время, во время блокады, еще в какие-то трудные времена.
В рамках одной из наших творческих лабораторий молодой режиссер Дмитрий Крестьянкин сделал интересную работу, она называется «Деревня и я» - это документальный спектакль о жизни подростков в небольших селах. Мы взяли его в наш репертуар, и, знаете, он пользуется успехом. А дальше будет совсем интересно: в театр привозят детей из этих деревень и приглашают встретиться с ними учеников из частной, элитарной московской школы. Они будут вместе обсуждать тот спектакль. Дело ли это театра, скажете вы? Мне кажется, да. Все это очень интересно и важно для нас.
Татьяна Филиппова
Свежие комментарии